Парадигма пятая. «Самозабвенный сервелизм». Весьма значительная часть российской интеллигенции с энтузиазмом и полным отстранением от своего внутреннего Я приняла принципы и задачи официальной идеологии и посвятила себя ее служению. Причины перехода к этой парадигме бывали различны, но итог, как правило, оказывался одним: идентификация
с официальной идеологией и «творческое», то есть искреннее служение ей всей силой своего таланта и своих способностей. Так возникало «социалистическое искусство» и «марксистское обществознание», нередко поддерживавшиеся весьма одаренными людьми (в этом, как раз и заключался наибольший трагизм ситуации). В социологическом отношении парадигма «самозабвенного сервелизма» стала знамением «новой, социалистической интеллигенции» («рабоче-крестьянской интеллигенции», «трудовой интеллигенции» — таковы были главные идеологемы).
Парадигма шестая. «Диссидентство». Диссидентство в среде интеллигенции советского периода было попыткой радикального выхода за пределы существующей идеологии и прямой конфронтации с ней. Диссидентство — сложное социальное явление, однако его «парадигма» достаточно очевидна. Она подразумевала отрицание всего набора официальных духовных ценностей и противопоставление ему либо традиционных ценностей дореволюционной российской интеллигенции, либо современного западного либерализма. Диссиденты отрицали саму идею сотрудничества с властями на какой-либо основе. И в этой непримиримости заключалась сила нравственной позиции и логика социального действия. По своему характеру, однако, диссидентство было парадигмой сопротивления, сила которой состояла в отрицании. Что касается позитивной программы реконструкции русской культуры, то, как показал дальнейший ход событий, связанных с перестройкой и постперестройкой, этой программы в диссидентстве, по существу, не было.
Рассмотренные парадигмы, отражавшие расслоение русской интеллигенции в послереволюционный период вплоть до 90-х г., между тем должны быть дополнены одним комментарием. Состоит он в следующем.
Если исходить из того, что русская интеллигенция возникла в XIX веке как итог «игры» социальных факторов, создавших возможность существования целого социального слоя, весьма условно связанного с экономической целесообразностью, то надо признать, что советский режим на совершенно иных основаниях сохранил социальные условия существования интеллигенции. Видимо, советский строй по инерции унаследовал просветительский и гуманитарный характер дореволюционной культуры. Но главное, должно быть, заключалось в том, что институциализированный марксизм поставил своей целью провести тотальную трансформацию сознания человека, а это требовало не только лагерей и расстрелов, но и более тонких методов проникновения в сердца и души людей. Вот эта вполне прагматичная социальная миссия и была уготована русской интеллигенции, что позволило ей сохраниться, выжить — пусть и в искаженном виде, но продолжить культурную традицию.
Изначальный нравственный мир русской интеллигенции не мог сохраниться после революции 1917 года. Однако он все же сохранялся как воспоминание, как исторически удаленная, но все же существующая система ценностного отсчета, как образец, пусть и недостижимый. Роль подобных нравственных ориентиров, принципов в жизни общества огромна. Отдельные фрагменты старого мира ценностей можно было видеть рассеянными в тех или иных областях советской культуры, словно остатки древних городов, которые включаются в современную застройку мегаполисов.
Политика власти по
отношению к православной церкви в 1917–1918 гг.
28 октября, т.е. через 3 дня после низложения Временного правительства и победы октябрьской революции, православная церковь в лице Поместного Собора ярко выразила свое негативное отношение к советской власти. Как отразились на состоянии церкви события 1917 г. и первой мировой войны писал владыка Понтелеймон, епископ двинский: «Никогда е ...
Политика
«военного коммунизма»
Предпосылки возникновения
О. Р. Лацис признал, что «военный коммунизм»— это «первый опыт социалистического хозяйствования и первая историческая модель социализма в нашей стране», а, следовательно, и в мире. Этот опыт и эта модель, позволив Советской власти решить судьбоносную задачу — защитить революцию и страну в ходе гражданской войн ...
Японский офицер
В возрасте 20 лет он впервые приехал в Японию, где и примкнул к китайскому революционному движению. Внешне он был тогда типичным молодым человеком из Китая с длинной косой на спине. В знак своей решимости он стал участвовать в антимонархической антиманьчжурской революции в апреле 1906 года и, находясь в Токио, срезал свою косу, отослав ...