Таким образом, чтобы быть включенным в испанское высшее общество русским дипломатам было необходимо либо разыгрывать из себя испанцев, либо ждать пока испанцы к ним понемногу привыкнут.
Однако и то и другое было для русских весьма сложно. Вот, что пишет о специфике испанской жизни Ю.Я. Соловьев: «Как бы то ни было, вся испанская жизнь необыкновенно своеобразна. Лишь после нескольких лет жизни в Испании начинаешь разбираться в характере и мировоззрении испанцев. Первое же время иностранец ничего не понимает, относится ко всем критически и при этом чувствует себя как бы оскорбленным прирожденной замкнутостью и высокомерием испанцев, смотрящих сверху вниз на каждого иностранца. …В общем, за редким исключением, испанцы поражают своим узким кругозором и полным отсутствием космополитизма. Только при более тесном контакте с испанцами в них находишь много положительных свойств характера, но все затруднение для иностранца заключается в том, что ему приходится брать на себя весь труд приспособления к местной среде. Подойти ближе к иностранцу и постигнуть жизнь и интересы представителей других национальностей совсем не в духе испанца. В этом отношении они представляют полную противоположность нам, русским»[15]
По признанию Соловьева, служба в русском посольстве в Мадриде до начала Первой мировой войны была весьма несложной. Связано это было с тем, что между Россией и Испанией дипломатические сношения были развиты весьма слабо, а потому и деловая переписка посольства была крайне ограниченной.[16]
Российско-испанские торговые связи в то время также не отличались интенсивностью. В Барселону заходили суда Добровольного флота, перевозившие из Одессы зерно, а Барселона в свою очередь до войны посылала в Россию апельсины и лимоны, а также в небольшом количестве испанские вина. Кроме этого, в северные испанские порты шел лес из Финляндии.[17]
Особенностью русско-испанских отношений рассматриваемого периода было и то, что в Мадриде (в отличие от большинства европейских столиц) в то время вообще не было русских. По признанию того же Соловьева единственным «соотечественником», которого ему удалось отыскать, оказался «русский медведь» из городского зоосада.[18]
Испанское посольство в Петербурге, в рассматриваемый период, также не пользовалось особой популярностью. Сведений о его работе в рассматриваемый период крайне мало, что, однако свидетельствует о крайне второстепенном его положении среди других дипломатических представительств, аккредитованных в России.
Таким образом, сделаем первые промежуточные выводы по нашей работе:
- Русско-испанские дипломатические отношения знали свои взлеты и падения. Однако со второй половины XIX века и вплоть до Октябрьской революции 1917 г. российско-испанские отношения развивались более спокойно и равномерно.[19] В первую очередь это связано с внешнеполитическими реалиями того времени а именно с повышением международной значимости Российской империи, а также с тем фактом, что Испания того времени, превращается во второстепенную державу;
- в 1896 г. русское дипломатическое представительство в Испании было возведено в ранг посольства, однако оно не имело в Испании собственного здания, довольствуясь арендуемыми помещениями;
- в связи с рядом культурных особенностей испанской столицы начала XX века, русским дипломатам, чтобы быть включенным в испанское высшее общество было необходимо либо разыгрывать из себя испанцев, либо ждать пока испанцы к ним понемногу привыкнут. Это положение, в целом, не способствовало развитию политических контактов;
Национальный кризис (1610-1613 гг.)
В России начался период междуцарствия. Москва очутилась без правительства, как раз тогда, когда оно ей было нужно больше всего: с двух сторон наступали враги. Все осознавали это, но не знали, на ком остановиться. 17 июля на Красной площади собралась толпа - решали, кого избрать царем. В обсуждении этого вопроса принимали участие бояре, ...
Противостояние
А тогда, после победы в затяжной полуторадесятилетней антияпонской войне, которая унесла жизни миллионов китайцев, Цзян Чжунчжэн не стал задерживать на территории Китая пленных — одному миллиону тремстам тысячам японских солдат и офицеров было обеспечено возвращение на родину. Он также не стал брать репарации с Японии. Но главное — он с ...
Почитая Блюхера
После смерти Сунь Ятсена в 1925 году Цзян Чжунчжэн остался самой сильной военной фигурой в Гоминьдане. Он начал концентрировать в своих руках власть в партии и правительстве и практически стал лидером Гоминьдана.
После революции 1911 года Китай вскоре оказался фактически разделенным на несколько обособленных регионов, во главе каждого ...