В биографической литературе мы видим упорное стремление отодвинуть деятельность Сталина назад. Мы наблюдали, это по отношению к первому периоду, когда он был превращен в руководителя организаций Кавказа в тот период, когда он был лишь скромным учеником, скромным по знаниям и влиянию, хотя и не по амбиции. Мы видим систематические попытки провозгласить его членом Центрального Комитета за несколько лет до того, как он им стал. Его пытаются изобразить влиятельной фигурой в годы первой революции. Ему приписывают почти решающую роль в период второй революции. И неправильно объяснять такие попытки одним только византийским сервилизмом биографов.
В биографиях явно враждебного характера (а в них нет недостатка) роль Сталина до 1923 года подвергается почти такому же чудовищному преувеличению, хотя и со знаком минус. Мы наблюдаем здесь тот интересный оптико-психологический феномен, когда человек начинает отбрасывать от себя тень в свое собственное прошлое. Людям, лишенным исторически воспитанного воображения, трудно представить себе, что человек со столь ординарным прошлым мог вдруг подняться на такую высоту.
Прошлая биография Сталина, как она ни скудна, оказалась чрезвычайно подходящей для требований той новой роли, которую ему пришлось сыграть. Он был, несомненно, старым большевиком, следовательно, был связан с историей партии и с ее традициями. Его политика, поэтому так легко могла представиться продолжением и развитием старой политики большевистской партии. Он был как нельзя лучшим прикрытием для термидорианской реакции. Но если он был старым большевиком, то прошлая его деятельность оставалась фактически неизвестной не только народным массам, но и партии. Никто не знал, что говорил и делал Сталин до 17го и даже до 23го – 24го годов.
В конце 1925 года Сталин еще говорит о вождях в третьем лице и восстанавливает против них партию. Он вызывает аплодисменты среднего слоя бюрократии, что отказывает вождям в поклонах. В это время он уже был диктатором. Он был диктатором, но не чувствовал себя вождем, никто его вождем не признавал. Он был диктатором не силою своей личности, а силою аппарата, который порвал со старыми вождями. Так как никто не знал его прошлого, кроме небольшого числа лиц, никто не мог сопоставить настоящее с прошлым. Широкие массы, наоборот, склонны были прошлое выводить из настоящего. Это дало возможность Сталину при помощи аппарата составить себе биографию, которая отвечала бы потребностям его новой исторической роли. Его эмпиризм, не склонность и неспособность к широким обобщениям облегчали ему поворот психологический. Он сам никогда не видел своей орбиты в целом. Он разрешал задачи по мере того, как они выдвигались ходом его борьбы за власть. Его идеи и методы изменялись незаметно для него самого, по мере изменения обстановки и условий, в которые он был поставлен. Иностранцам трудно поверить, какими методами создается сейчас биография Сталина.
Вдовы старых большевиков, в прошлом игравшие крупную роль в истории партии, вынуждаются давать эти воспоминания. Главной свидетельницей выступает в этом последнем случае Швейцер, подруга того самого Спандарьяна, который был действительным руководителем туруханской ссылки в вопросах интернационализма. Вдову Спандарьяна заставляют, иначе нельзя выразиться, ограбить память своего бывшего мужа в интересах исторической репутации Сталина. Такое же давление неоднократно производилось Крупскую. Она далеко пошла по пути уступок. Но Крупская оказалась все же несколько стойче, да и память Ленина не так легко обокрасть. Вдова Орджоникидзе написала воспоминания, в которых она говорит о вещах, которые не знала и знать не могла, и, что главное, принижает роль своего бывшего мужа в интересах возвеличивания Сталина.
Утраченные иллюзии
Спарта была великой пока была прекрасной и справедливой, в золотые дни, когда там, по словам Терпандра, цвели «доблесть юношей, гармоническая Муза и справедливость, идущая широкой стезей, мать прекрасных подвигов» [2;47], когда гражданские добродетели и военная мощь уравновешивались улыбкой человечности, сиявшей в лукавой грации спартан ...
Проба и лигатура
Применение драгоценных металлов в качестве денег потребовало точного измерения их количества и качества. Возникло понятие “проба” - соотношение между “чистым” и “общим” весом монеты (с введением десятичной системы мер проба указывается в тысячных долях, поэтому совершенно чистый драгоценный металл имеет 1000-ю пробу).
Золотые и серебря ...
«Философские письма» Петра Чаадаева
Петр Чаадаев (1794–1856) написал 8 философских писем, первое из которых опубликовано в 1836 году. Чаадаев с горечью отмечает отсталость России. По его мнению, успехи Западной Европы объясняются тем, что там господствует католицизм. В России же православие бессильно перед государством и вынуждено освящать крепостное право. Задавленное де ...