Донское казачество в XVIII-XIX вв.
Страница 1

История » Казачество на Дону » Донское казачество в XVIII-XIX вв.

Решительный удар по политическим правам Войска Донского был нанесен Петром I, подчинившим в 1721 г. казаков Военной коллегии, тем самым, втиснув их в рамки социального организма Российского государства, сделав «государевыми слугами». Подчинение донцов сопровождалось жестоким подавлением булавинского восстания, лишением казаков таких важнейших для них прав как выборы атаманов и прием беглых («с Дону выдачи нет»). В 1709 г. после победы над Булавиным, Петр назначил атаманом Петра Рамазанова «по смерть его» (т.е. до смерти). Он же не утвердил атаманами избранных казаками Максима Кумшацкого и Максима Фролова (несмотря на то, что отец Максима Фрол Минаев был активным проводником петровской политики). В 1723 г. Петр, минуя Круг, назначил казачьим атаманом Андрея Лопатина, не утвердив избранного донцами Ивана Краснощекова.

Несмотря на ликвидацию казачьей демократии и низведение ее институтов, включение казаков в число «государевых слуг», с точки зрения государства, было привилегией. Это положение возвышало казаков над массой тяглого неслужилого населения. Став служилыми людьми государства, вчерашние «вольные» казаки оказались в социально-политическом и экономическом плане на более высокой ступени по сравнению и с другой группой российского казачества – старослужилыми казаками. Петр Великий в 1724 г. «одним ударом уничтожил на пространстве половины Империи старое служилое казачество Московской Руси, превративши казаков в свободных крестьян, обложивши их подушным окладом». Данная мера не коснулась лишь Сибири, Чугуевских, Торских, Маяцких, Новохоперских служилых казаков и находившихся в ведении Приказа Казанского дворца.

Основное содержание политики, начатой Петром, состояло в лишении казаков демократических прав и традиций с законодательным оформлением их прав и обязанностей как служилого сословия Российской империи, а также включением их в общую систему государственного управления. Эту политику продолжили преемники первого императора. Указом от 4 марта 1738 г. атаман стал чином, жалуемым правительством, а в 1775 г. был ликвидирован войсковой круг. Но краеугольным камнем процесса превращения «вольных» казаков в слуг империи стал закон Екатерины II от 24 мая 1793 г. Согласно этому документу, в основе своей определившему статус донского казачества вплоть до февральской революции 1917 г., все донские земли были переданы Войску Донскому за его военные заслуги.

Передача земли сопровождалась предоставлением права на беспошлинную торговлю, исключительного права на рыбную ловлю, добычу соли на р. Маныч. Казаков освободили от государственных податей и повинностей. Тем самым утрата демократических прав и автономии была компенсирована существенными социально-экономическими привилегиями.

Преобладавшая в период позднего средневековья «политика кнута» сменилась «политикой пряника». Законом 1793 г. донское казачество было поставлено на высокое место в Российской империи. Г.А.Потемкин писал, что те из крестьян, которые зачислены в казаки, счастливы в новом звании своем, не будучи более подвержены перемене помещиков. Привилегированное положение казаков стало предметом зависти и мечтаний для российского крестьянства. Так, в манифесте от 31 июля 1774 года Емельян Пугачев жаловал всех участников своего выступления «вечно казаками».

К концу XVIII столетия казачество Дона окончательно превратилось в служилое сословие Российской империи, ставшее держателем своей земли на правах коллективного помещика. Форма землевладения, обозначенная законом от 24 мая 1793 г. была феодальной по своей сути. Сеньором выступало государство, предоставившее право на землю за военные заслуги и службу своему вассалу – донскому казачеству. Отличительной чертой подобных вассально-ленных отношений было то, что сеньор и вассал были не частными лицами.

Однако, давая земли и привилегии Войску Донскому, империя требовала многолетней обязательной воинской службы. Если в XVI-XVII вв. казаки Дона поддерживали вооруженные силы Российского государства лишь тогда, когда им это было выгодно, то, начиная с первой четверти XVIII столетия, их стали использовать во всех войнах, которые вела Россия на территориях, весьма удаленных от Северного Причерноморья, – в Прибалтике, Польше, Финляндии, на Дунае и на Балканах, а также для освоения Поволжья и Кавказа. Для империи казак подтверждал свой статус, лишь отправляясь на военную службу. Вне службы он не мыслился. «Мирная» деятельность на стороне, мягко говоря, не приветствовалась. Финальный результат подобной политики блестяще описал известный донской литератор, депутат Первой Государственной думы Ф.Д. Крюков. Выступая с думской трибуны с критикой правительственной политики по отношению к казачеству, он констатировал следующее: «Всякое пребывание вне станицы, вне атмосферы начальственной опеки, всякая частная служба, посторонние заработки для него (казака) закрыты. Ему закрыт доступ к образованию, ибо невежество признано лучшим способом сохранить воинский казачий дух…».

Страницы: 1 2 3